Позвонила женщина и попросила поработать с её дочерью. Женщину назовём Региной, а девочку, с которой я работала, назовём Ириной. Регина рассказала, что над её дочерью, Ириной пятнадцати лет было совершено насилие, как физическое, так и психологическое.
На встречу пришли мама с дочерью вместе. Регина сказала, что не хотела бы присутствовать во время консультаций, так как не хочет слышать подробностей и думает, что Ирина сможет более свободно и уверенно себя чувствовать в её отсутствии. Она рассказала, что насилие было совершено некоторое время назад, и на данный момент у Ирины повышенная тревожность и депрессивное состояние, сопровождающееся неконтролируемыми приступами агрессии. Ирина самостоятельно попросила маму, чтобы с ней поработал психолог. Остальная работа проходила с Ириной в индивидуальном порядке.
Я попросила, чтобы она рассказала как можно подробнее то, что произошло и то, что происходит в данный момент. В начале работы с подростками огромную трудность представляет установление первичного контакта. Консультанту надо суметь оказаться на таком же уровне, что и сам подросток. Суметь занять двойную позицию: одновременно оказаться как авторитетным специалистом, так и хорошим другом. Часто в таких случаях я использую в своей речи слова, которые могут использовать подростки. Мне кажется, это располагает подростка. Подросток более уверенно себя чувствует и более открыто рассказывает о случившемся происшествии.
Ирина рассказала о том, что познакомилась с молодым человеком, который старше её на пару лет. И изначально всё было прекрасно. Через некоторое время дело дошло до сексуальных отношений. А по прошествии ещё некоторого времени партнёр стал агрессивно к ней относиться и в некоторых случаях стал использовать силу и избивать её. Когда Ирина захотела прервать их отношения, молодой человек стал угрожать ей, что расскажет родителям Ирины и распространит информацию об их сексуальных отношениях. Ирина под страхом угроз продолжала отношения с партнёром, терпя издевательства. Возможно, всё так и продолжалось бы, если бы Регина не обратила внимание на странное поведение дочери: постоянную тревожность, раздражённость и периодические слёзы. Всё раскрылось, когда Регина случайно прочитала СМС с угрозами в телефоне дочери.
На встрече Ирина поделилась со мной мыслями о суициде, о страхах, о навязчивых мыслях, о психосоматических состояниях. На лицо было посттравматическое расстройство, сопровождающееся потерей надежды на будущее, безразличием, внезапными приступами паники, раздражительности и агрессии, навязчивыми болезненными воспоминаниями. А на вопрос, как бы Ирина хотела, чтобы закончилась эта история, она ответила, что лучший вариант – разрезать его на маленькие кусочки и отправить за горизонт. Говорила это очень агрессивно. У гештальтистов (школа психотерапии) есть хорошая техника работы с не пережитыми травмами, называемая «Пустой стул». Заключается она в том, что на пустой стул сажается мнимый человек, который вызывает негативные воспоминания и реакции, и ему, этому призраку высказывается всё наболевшее. Может не только высказываться, а и совершаться что либо. Мне кажется, что я попала c выбором техники работы, потому что Ирина, как мне казалось, испытывала удовольствие, когда высказывала своему сидящему на пустом стуле иллюзорному партнёру кучу всяких гадостей.
Далее психологическая работа была направлена на нейтрализацию агрессивного поведения, восстановление чувства собственного достоинства, позитивного мышления и конечно на обучение механизму необходимости самозащиты и говорить «НЕТ» в различных ситуациях. Во время консультативных встреч мы делали большой упор на позитивное восприятие жизни в целом. Мы много говорили о способностях Ирины. Оказалось, что Ирина творческая личность и хорошо умеет рисовать и учится играть на гитаре. Используя некоторые практические упражнения, мы здорово смогли повлиять на рост самооценки, уверенного поведения и адекватного самовосприятия.
На одной из запланированных встреч, я дала Ирине два листа бумаги и ручку. Я попросила, чтобы Ирина на каждом листке написала по имени. На одном листе — своё имя, на другом листе – имя бывшего партнёра. Затем я попросила, чтобы Ирина на каждую букву имени написала определения, характеризующие его владельца. Ирина довольно таки долго расправлялась со своим именем. Определения она давала позитивные и положительные. Когда дело дошло до описания её бывшего партнёра, то Ирина спросила, может ли она писать и хорошие значения. Это была Победа!!! В прямом значении – Победа. Я вспомнила, как на первой встрече Ирина хотела разорвать его на маленькие кусочки и закопать. Я не могу утверждать, что все трудности и проблемы были проработаны и устранены. Главным образом, я хочу сказать, что как только Ирина смогла думать о насильнике не только негативно, а и с другими оттенками — это путь к исцелению. Возможно, полученная травма будет в дальнейшем иметь последствия, но в тот момент психологическая работа достигла определённой цели.
Автор: Алеся Лисецкая (психолог-консультант, Таллинн)