Свои чужие дети

Позвонил мужчина… Мужчина сказал, что его зовут Кирилл. Кирилл рассказал, что у него дочь четырёх лет и с ней возникли некоторые трудности: она не слушается, противоречит, сопротивляется всему и всем и в случае наказания, если её ставят в угол, просто напросто не стоит там. Мы договорились встретиться и я предложила придти всей семье вместе.
Из телефонного разговора я предположила, что у дочери Кирилла кризисный возраст, который сопровождается сильным протестом и отрицанием всего. Этот кризис некоторые психологи называют «Ужасное двухлетие», но иногда он задерживается и проходит в боле позднем возрасте. Это очень сложный и в то же время один из самых интересных периодов развития.
Мы встретились. На консультацию пришла семья из четырёх человек: папа Кирилл, мама Вера, четырёхлетняя дочь Оля (дочь Кирилла) и трёхлетняя дочь Юля (дочь Веры). Родители рассказали, что они вместе не так давно, а точнее около двух месяцев. Познакомились они чуть меньше года назад, а несколько месяцев назад решили жить вместе. Оля и Юля — дети от первых браков, которые по некоторым причинам имели очень короткие сроки. По словам родителей браки были провальны и совсем не состоятельны. Образовав новую семью, родители несомненно столкнулись с некоторыми трудностями.
Вера сказала, что она инициатор обращения за психологической помощью. Она рассказала, что серьёзно переживает из-за того, что Оле уделяет меньше времени, чем Юле и не только… Оля в отличии от Юли больше проказничает, больше хулиганит и соответственно «получает» тоже больше. Вера начала плакать и сообщила, что были случаи, когда она Олю уже и по мягкому месту хлопнуть успела. Вера действительно сильно переживала, всё плакала и сквозь слёзы говорила, что Юлю, т.е. свою родную дочь она никогда в жизни не била. Вера рисовала возможное будущее и то, какие негативные последствия могут ожидать Олю из-за того, что Вера к ней более строго относится, чем к Юле. Кирилл рассказал, что Оля действительно ведёт себя несколько хуже, чем Юля, и если дело доходит до наказаний, то и он Олю наказывает чаще. Кирилл сильно акцентировал внимание на том, что он нисколько не винит Веру и считает её наказания заслуженными. Но Вера переживала, что вдруг она Олю будет любить меньше, чем Юлю. Мы долго говорили о том, что это практически и невозможно и что это абсолютная норма. Что мы — люди эгоистичны и своё любим больше чем… Что сроки для их семьи ещё настолько малы, что просто невозможно за это время начать испытывать материнские чувства к дочери Кирилла. И осознание этого уже благотворно на нас влияет.
В это время две маленькие девчонки очень дружно возились с мелками и доской. Они вместе что-то рисовали, что-то обсуждали и о чём-то спорили. Оля была более активной и из-за того, что немного старше, и из-за темперамента. Девочки были кардинально противоположными по скорости. Если Оля была быстрого холеричного темперамента, то Юля в противовес имела меланхоличный. Мы зацепили тему темпераментов и пришли к мнению, что Оля действительно гораздо быстрее Юли. На что Кирилл с гордостью сказал, что это у дочери от него. Мы говорили о том, что если Оля из-за своего быстрого поведения совершает больше проступков, за которыми может следовать наказание, то и действий влекущих за собой позитивное подкрепление или похвалу она должна бы совершать тоже больше.
Дети периодически обращались к родителям называя их мамой и папой. Вера рассказала, что они не настаивали на этом, а просто предложили. Дети не сразу, но подхватили их предложения.
Семья вызывала приятные чувства. То, что Вера переживая некоторые всплески злости на дочь Кирилла, обратилась за психологической помощью, говорило о серьёзных намерениях и о том, что Вера взяла и чувствует ответственность за Олю. Мы проговорили несколько возможных вариантов самоконтроля, которые можно использовать в ситуациях, когда Вера будет злиться на Олю. И на этой ноте мы разошлись.
Автор: Алеся Лисецкая (психолог-консультант, Таллинн)

Поделиться публикацией