Не так давно позвонила одна мамочка и попросила встретиться с её сыном. Вероника, так назовём звонившую женщину, рассказала, что нужна некоторая психологическая помощь её сыну Юрию, и он готов встретиться с психологом в ближайшее время. Причём Вероника заметила, что Юрий сам попросил найти ему психолога, с которым он хочет пообщаться. Это всегда упрощает работу. Изначально мотивированный клиент не только ускоряет рабочий процесс, а и максимально включается в консультативную работу, что делает сам процесс более открытым, настоящим и функциональным. Одним словом рабочим.
Через полторы недели мы встретились. Мы встретились бы и раньше, но Юрий оказался довольно-таки занятым молодым человеком. Он занимался дополнительно английским языком и чем-то ещё… На встречу пришёл 17-летний красивый молодой человек хорошего телосложения и очень неплохо одетый. Несмотря на свою привлекательность, Юрий был довольно бледен и весь вид его говорил, что он либо устал, либо ослаблен. Я обмолвилась несколькими словами об этике консультирования, скорее о том, что информация, которой он будет делиться, маловероятно выйдет за пределы кабинета, в котором мы находимся и процесс начался.
Юрий рассказал, что у него депрессия. Он рассказал, что ему всё время грустно, его ничего не радует, интерес отсутствует практически ко всему и такое подавленное настроение преследует его уже больше года. Он чувствует себя совершенно бесполезным и абсолютно ненужным. Самооценка упала до «нельзя» и он просто не знает, как жить дальше и куда двигаться. Полное чувство опустошённости. Юрий рассказал, что чувства на пределе, и он сам понимает, что некоторые происходящие вещи он воспринимает не совсем адекватно. Я попросила его уточнить, что он имеет в виду, и Юрий более подробно рассказал, что некоторые совершенно бытовые ссоры и конфликтные ситуации он воспринимает, как серьёзные катастрофы. Некоторые не сильноагрессивные поползновения в его сторону с чьей-либо стороны он может принимать, как оскорбления или очень серьёзные обиды. Причём позднее, обдумывая случившееся, он понимает, что оно не имеет никаких серьёзных подкреплений.
Я обратила внимание, что Юрий очень подробно рассказывает классический вариант развития депрессии. Как в учебнике описывается симптоматика развития этого психического расстройства, именно так и Юрий рассказывал о своём самочувствии. Описывая своё состояние, он использовал в речи характеристики депрессии, используя набор слов, который можно встретить именно в учебниках психологии или в специализированной литературе.
Затем Юрий сообщил, что иногда с ним случаются панические атаки. Рассказывая о приступах панической атаки, он точно использовал в описании некоторые симптомы, соответствующие этому расстройству. В свою очередь я рассказала, что приступ панической атаки, если он не сильного порядка, испытывают очень многие люди. Причём не многие даже знают, что это была паническая атака. И многие просто не обращались за помощью к специалистам по совершенно разным причинам, начиная от страха, заканчивая надеждой, что такое больше не произойдёт. Что, в принципе, больше и не происходило.
Меня несколько удивило и насторожило то, что Юрий использовал специализированные термины при описании своих трудностей, и я не замедлила спросить, как часто и как много Юрий читает информацию психологического характера. Юрий улыбнувшись, сказал, что довольно-таки часто. А на вопрос, из каких источников он берёт информацию, он ответил, что из интернета. Я даже не успела с некоторой долей иронии спросить, поставил ли он уже сам себе диагноз, как Юрий сообщил, что все его проявляемые симптомы соответствуют депрессии. И он даже начал чувствовать облегчение после того, как обнаружил эту информацию.
Мы много говорили о том, что депрессия — это не маленький недуг, а всё же расстройство психики и не стоит, увлекшись литературой, приписывать себе это нарушение. Что всё же при постановке такого диагноза, во многих случаях требуется медикаментозное вмешательство.
Я верила тому, что рассказывал Юрий, и каждый раз замечала ему, что стоит пробовать задействовать свои собственные силы, чтобы справиться с этим расстройством. На лицо была интроекция. Мы немного теоретизировали на эту тему, и я рассказала, что интроекция — это психологическая защита, при которой человек приписывает себе некоторые полученные характеристики из вне и искренне верит в них. Интроекция искажает реальность, точнее понимание собственного «Я» и может не соответствовать действительности. Хорошо, если полученная информация, а в случае Юрия полученные данные о депрессии имеют научное подкрепление, но часто бывает, что информация поступает из источников, которые совершенно не проверены и имеют слабо-научный характер.
С Юрием мы договорились о дальнейшей встрече, на которой упор сделали на рост самооценки. В любом случае рост самооценки влияет на снижение определённых симптомов депрессии, пусть даже надуманных. И много говорили о том, что хорошо бы укрепить своё физическое здоровье спортом. Немного ранее Юрий рассказал, что очень много болеет, а сниженный иммунитет может иметь отношение, как к депрессии, так и к паническим атакам.
В заключении замечу, что хорошее вскрытие этой психологической защиты приводит к осознанию и дальнейшей неспособности использовать этот механизм. Надеюсь, что в дальнейшем Юрий сможет разделять и различать свои внутренние и чужие внешние (услышанные либо прочитанные) характеристики.
Вот как-то так…
Автор: Алеся Лисецкая (психолог-консультант, Таллинн)