В сообщении, которое пришло от Светы, было написано, что нужна помощь её сыну шести лет. Света написала, что у Жени очень трудный характер. И несмотря на то, что Женя способный и умный мальчик, его поведение оставляет желать лучшего. Дома с его своенравным характером ещё можно справиться, а вот в детском саду воспитатели очень не довольны и не могут справиться с его возбудимостью, активностью и отсутствием реакции на какие-либо запреты, нормы и правила.
Письмо было очень тревожным. Света писала, что если это не мой профиль, могу ли я посоветовать ей специалиста, который возьмётся за случай с её сыном. Я ответила, что для более точного понимания проблемы хотела бы встретиться и с ней и с Женей. Примерно через неделю мы встретились…
Светлана — очень приятная, спокойная женщина тридцати лет. Мы со Светой сидели друг напротив друга, а Женя исследовал кабинет. Спустя некоторое время Женя заявил, что он не хотел идти «ни в какие гости» и ему с нами скучно. Света объяснила, что для того, чтобы было проще с Женей прийти на встречу, она заманила его походом «в гости». Женя уже успел всё исследовать: он побывал под столом, на столе, попробовал включить магнитофон, который был в кабинете, демонстративно вышел из кабинета и закрыл за собой дверь. Женя целенаправленно показывал свое неуважение, неприятие и что он может действовать и вести себя как ему заблагорассудится. Света, абсолютно спокойно реагировавшая на все Женины проказы, в итоге вышла за ним и попросила его вернуться. Попросила очень мягко, не повышая голос и не проявляя никаких недовольств, лишь акцентировав моё внимание на том, что это частое его поведение. Другие Женины проступки совершенно игнорировались. Он мог спокойно взять лист бумаги и ручки без спросу и начать орудовать ими.
Женя демонстрировал очень высокую активность. Помимо этого его поведение было довольно таки агрессивным и разрушительным. Это можно было и наблюдать, и Светлана это тоже подтверждала, говоря, что воспитатели детского сада жалуются на ненормативную лексику и драки. Она рассказала, что негативное поведение довольно таки циклично и что бывают дни затишья, но это ненадолго. В детском саду воспитатели часто выражали своё недовольство, а в последнее время Свете настоятельно рекомендовали обратиться к психиатру. На вопрос «как давно это продолжается», Светлана ответила, что воспитатели детского сада настаивают, что они «якобы» об этом говорят давно, но она не уверена.
Если говорить о гиперактивности, то это немного рановато для возраста Жени и я заметила всё же, что Женя может удерживать внимание на отдельных видах деятельности, если он увлечён. Поэтому гиперактивность остаётся под большим вопросом. А вот детское асоциальное поведение заставляло задуматься. Он всё отрицал, для него не существовало понятия «нельзя», он противоречил всему. На все предложения ( поговорить с нами, нарисовать что-либо, … ) он отвечал только отказом. В то же время у него хорошо получалось манипулировать и обвинять в чём-либо Светлану. К примеру, обнаружив старую болячку на руке он, указывая на неё, тут же говорил, что это он сейчас получил травму. А виновата в этом Светлана, которая заманила его в это место против его желания. Пока мы разговаривали, Женя как только не находил себя развлечь, а закончилось тем, что он начал стучать в дверь ногами и кричать «спасите!».
Я сказала Светлане, что склоняюсь к тому, что симптомы очень похожи на детское асоциальное поведение, которое скорее можно связать с тем, что по определённым причинам в воспитательном процессе был совершён ряд огромных ошибок, которые привели к неуправляемому поведению. Светлана грустно кивала и, сделав небольшую паузу, сказала, что сама думает о том, что упустила период воспитания ребёнка. Светлана рассказала, что состоит в браке и Женя единственный ребёнок в семье. Уже с полутора лет Женя посещает детский сад. Из-за того, что у неё была возможность хорошего заработка, когда Женя был совсем маленький, она рискнула и, договорившись с детскими яслями, вышла на работу. Света вынуждена была часто отлучаться от семьи из-за командировок, связанных со спецификой работы, и слишком часто была в разъездах. В это время Женя был под присмотром своего папы. Бабушки и дедушки по возможности помогали, но это случалось не часто.
Сейчас воспитатели детского сада настаивают на переводе Жени в другую группу, где количество детей ограниченно маленькое и все дети имеют какие-либо трудности воспитания. Светлана против этого, потому что считает, что это будет определённым ярлыком в дальнейшей жизни Жени. Что в школе могут возникнуть проблемы, если администрация узнает, что он был в дет. садовской группе для деток с особенностями поведения.
Я объяснила, что надо серьёзно отнестись к такой возможности. Что если воспитатели, сильно устав от Жениных проказ в детском саду, намеренно хотят избавиться от него, определив Женю лишь бы в какую группу, то это одно… А если есть возможность попасть в маленькую группу, в которой работают специалисты, которые корректируют поведение с целью его исправления, то такую возможность не стоит упускать. Чем раньше начать уделять этому внимание, тем больше надежды на то, что асоциальное поведение может выровняться. Пока Жене 6 лет у него одни потребности, а по мере взросления уровень этих потребностей возрастает. И если деструктивное поведение не исправлять, то скорее всего в будущем можно говорить о злоупотреблении алкоголя, о воровстве и других нарушениях правил и норм, принятых в обществе.
Светлана плакала и говорила, что очень обижена на воспитателей, которые преподносили ей возможность перехода в другую группу совсем «под другим соусом». Что она и чувствовала, что от Жени хотят избавиться, чтобы облегчить себе работу.
Консультация имела скорее информативный характер. Иногда родители из-за обид, недостатка информации или из-за того, что информация не доходчиво доносится, пытаются обезопасить своего ребёнка и ошибочно отказываются от предоставленной возможности, которая может повлечь позитивные изменения.
Мы закончили… Хорошо закончили… Договорились встретиться через длительный срок…
Автор: Алеся Лисецкая (психолог-консультант, Таллинн)