Его звали Михаилом, он был молодым мужчиной, 24 года. Он рассказал мне про себя, что проживает в родительской семье с отцом, матерью и младшим братом. На момент нашего знакомства Михаил работал и заочно учился в институте, за своё обучение он платил сам. В свободное время Миша занимался баскетболом, встречался с девушкой, любил общаться с друзьями, увлекался пейнтболом.
Что же с Михаилом случилось, в связи с чем он обратился за помощью к психологу? По его ощущениям с ним происходило что-то непонятное. Внезапно, без видимых причин Миша почувствовал, что у него резко изменилось восприятие и себя самого, и окружающего его мира. Это проявлялось в том, что он резко потерял интерес к тем вещам, от которых прежде получал удовольствие и которые его радовали.
Так например, Миша стал избегать людей, отказывался от встреч с девушкой и друзьями, ему стало трудно заниматься спортом, расстроился сон, стало неустойчивым настроение. Иногда во время работы или любой другой деятельности Миша внезапно терял ориентацию и не мог понять, что он должен был делать в этот момент и в этой ситуации. Сконцентрироваться на работе, учебе, даже спортивной игре ему стало очень сложно. Общее впечатление было такое, что он не узнаёт себя самого, теряет связь с жизнью. Такие непонятные изменения сильно пугали Мишу, ему казалось, что он может потерять работу, институт, девушку, друзей и даже себя самого.
Предположив, что у моего клиента развивается депрессия, я порекомендовал ему обратиться за консультацией к сотрудничающему со мной врачу-психотерапевту с тем, чтобы понять состояние Миши и определить возможные методы оказания помощи. Он согласился посетить врача и после этого продолжить консультации со мной.
Во время следующей нашей встречи Миша рассказал, что врач-психотерапевт, узнав, что в детстве ему ставился диагноз эпилепсия, порекомендовал пройти обследование у невролога, что весьма огорчило Мишу, так как данный диагноз ему сняли в подростковом возрасте и он был уверен, что полностью вылечился от этой тяжёлой болезни. По результатам обследования врач-невролог подтвердил обострение эпилепсии, осложнённой синдромом деперсонализации, и назначил медикоментозное лечение, порекомендовав при этом продолжать работу с психологом.
Придя ко мне на очередную консультацию, Миша выглядел очень подавленным. Мы стали разговаривать и выяснилось, что Миша оказался совершенно психологически не готов к возвращению болезни, которая нарушала все его жизненные планы. Из нашей беседы я понял, что цель оказания психологической помощи Мише может заключаться не столько в том, чтобы помочь ему пережить трудную жизненную ситуацию, связанную с тяжёлой болезнью, сколько в том, чтобы помочь ему сформировать у себя правильное отношение, как к своей болезни, так и к своему здоровью.
Как человек Миша был мне симпатичен, я сочувствовал ему и мне хотелось помочь Мише научиться правильно понимать себя, уважительно относится к возможностям своего тела, принять себя таким, какой он есть, и научиться заботиться о себе, что предполагает выстраивать свой образ жизни в соответствии с возможностями своего организма. Я всё это ему объяснил, и мы договорились регулярно проводить психологические консультации.
В дальнейшем на наших встречах Миша рассказал, что его родители, и особенно его мать, отрицательно относятся к его болезни и стараются уверить его, что с ним всё в порядке. Родители не приветствуют его «хождений по врачам». Мы обсуждали причины, с которыми может быть связана такая позиция его родителей. Исходя из своего профессионального опыта я знал, что когда родители узнают о болезнях своих детей, то они зачастую начинают испытывать чувство вины по отношению к ним, обвиняют себя, и в таких ситуациях некоторые из них бессознательно начинают защищаться от страданий, занимая позицию отрицания болезни. Их можно понять, им так легче эмоционально.
Однако если ребёнок воспитывается в семье, в которой родители сформировали у себя некорректное отношение к болезни ребёнка, то такой ребёнок, сам того не подозревая, со временем усваивает такую позицию родителей. Он тоже научается отрицать болезнь, и поэтому не может научиться правильно понимать своё тело и заботиться о нём. Именно так и произошло в семье у Миши.
Миша был очень активным, разносторонним. талантливым молодым мужчиной, который был нацелен на успех, и поэтому жил очень насыщенной жизнью: работа, учёба в вузе, занятия спортом, общение с девушкой и друзьями, увлечения, всё это отнимало у него много энергии, а со временем стало приводить к эмоциональным перегрузкам и к стрессам. В конце концов, нервная система Миши не выдержала чрезмерной нагрузки и дала сбой. Именно то самое слабое звено, которое имелось в организме и нуждалось во внимании и защите, и послужило причиной сбоя и возвращения болезни.
Объяснить всё это Мише было мне не легко, так как согласитесь — молодому мужчине полному сил и жизненных планов не хотелось по-новому взглянуть на себя как на человека с ограниченными возможностями здоровья. Ему было трудно научиться относиться к себе и к жизни, делая поправку на учёт своих реальных возможностей и иногда притормаживать, чтобы нагрузки не становились чрезмерными.
У этой истории был и другой, более глубокий смысл. На одной из консультаций мы с Михаилом разговорились о том, зачем ему хочется во многих сферах своей жизни добиваться как можно большего успеха и выяснилось, что в семье он чувствует себя менее любимым, чем младший брат. В связи с этим у него сформировалась определённая жизненная стратегия или сценарий: «чтобы быть любимым близкими людьми, необходимо быть успешным, а для этого нужно не жалея себя, максимально вкладываться в результат». В общем, любовь нужно заслужить любой ценой, а то, что цена может оказаться чрезмерно высокой (потеря здоровья) Миша не предполагал. В связи с этим, на наших следующих встречах я помогал клиенту изменить отношение к себе, помогал научиться ценить себя независимо от уровня достижений, принимать себя без всяких условий.
Таким образом, болезнь помогла моему клиенту по-новому взглянуть на себя и свои отношения с людьми. В этом смысле можно сказать, что в данной жизненной ситуации «не было худа, без добра». Более того, в психотерапии существует такой взгляд, согласно которому болезни и предназначены для того чтобы подавать человеку сигнал о необходимости изменений как в нём самом, так и в его отношении к жизни. Справедливость подобного взгляда на болезнь мне доводилось испытывать на себе самом в ситуациях когда я начинал осознавать, что возникающие у меня болезни или телесные недуги были вызваны в большей степени моими эмоциональными затруднениями или некорректным (незрелым) отношением к своей телесности.
Наша совместная работа продолжалась почти год. Миша аккуратно раз в неделю посещал консультации психолога, выполнял рекомендации врачей. За это время врачам удалось стабилизировать работу нервной системы, наступило состояние компенсации, болезнь отступила, но полностью не ушла. Мише удалось закончить очередной курс института, он поменял работу, снова стал заниматься баскетболом, возобновил общение с друзьями. В какой-то момент мы почувствовали, что нам пора подводить итоги наших консультаций, и в процессе беседы Миша принял решение, что дальше он готов попробовать жить сам и на этом наши встречи прекратились. Но он не теряет со мной связи и раз в несколько лет Миша приходит на консультацию, рассказать о себе.
Автор: Павел Купоров (психолог консультант, Санкт-Петербург)